Всё становится на свои места, если принять, что русские - это
- Стремление завладеть новыми территориями просто ради самого факта - понятно, это же новые пастбища и вообще места, куда можно откочевать, а не земля, которую надо распахать или иным образом обустроить, построить что-нибудь и т.д. Для менталитета потомственного земледельца овладеть новой территорией и означает освоить её, т.е. видоизменить под свои нужды. Конечно, если выбор просто иметь или не иметь, то лучше иметь, но само по себе в таком виде это для земледельца не ценность, это всё равно что иметь собственный участок на Луне. Иное дело кочевник!
Кстати русские ж вообще не склонны к земледелию. Вот хохлы, белорусы, поляки - те да. А русскому в земле копаться - не в голове, достаточно посмотреть на русские деревни, чтобы это признать.
- Уменьшенное по сравнению с земледельческими народами стремление к созиданию. Ну а что кочевник может с собой на коне увезти? Уж не собор парижской богоматери! Так эт, чашу под хохлому расписать, матрёшек вырезать (благо одна в одну влазят, мало места занимают), седло узорами украсить - это да. А город годами строить - баловство. Отсюда плохие дороги, плохие дома, плохие деревья и кусты. С другой стороны, славно попировать, повеселиться, обрести славу, доказать собственную значимость - это ценность.
- Война - это для кочевников даааа! Святое дело. Можно прославиться и пограбить. Особенно важен на войне не результат (а какой там может быть результат, нового коня что ли захватить?), а подвиг! При том если враг наступает - отступить вглубь своей земли, чтобы его измотать - для кочевников стандартная тактика.
И всё бы хорошо, если бы были просто кочевниками. Вот как монголы. Они гармоничны! Но русский человек - кочевник, прикованный к земле. Птица с подрезанными крыльями. Потому страдает и пьёт.
Вот и вся разгадка загадочной русской души.