Под кантом - отрывок из сказки "Индийский покойник" о приключениях героя после смерти.
приключение Бетала
Тем временем у алтаря разыгралась нешуточная драма. Виджай попытался загипнотизировать Викрама, тот отрубил ему голову, потом Виджай сгорел, потом на сцене появился Ганеша… Бетал увлёкся действием, про самосожжение и думать забыл - и вспомнил о нём только в самом финале, когда Ганеша лично подтвердил, что огонь Богини очищает души. Но костёр к тому времени уже почти погас, и Бетал понял, что упустил свой шанс.
Однако он даже не расстроился из-за этого. Во-первых, он знал что в следующее новолуние огонь загорится снова – а месяц ведь не год, можно и в бродячих духах перекантоваться. Во-вторых, он был уверен, что бродячим духом не станет – он ведь не разбойник, по уши кровью заляпанный, а порядочный пандит с нулевой кармой! Он может прямо сейчас полететь в лес и родиться якшей – а может полететь в Уджайн и попробовать вселиться в новозачатого царевича!
Поразмыслив немного, Бетал решил начать с царевича. Если этот номер не пройдёт – можно будет вернуться к якшам; а если и у якшей ничего не получится – тогда в костёр. И он полетел следом за Викрамом, рассчитывая внедриться в его будущего ребёнка "по-тибетски" - прямо в момент зачатия. Но момент этот неожиданно отодвинулся на неопределённое время. Вместо того, чтобы сразу побежать к молодой жене, Викрам Адитья долго и вдумчиво совершал Пинда Даан для Бетала. А потом начались присутственные часы, и он ушёл в тронную залу и просидел там до обеда; а потом ещё до вечера какие-то государственные дела решал. И всё это время разум его был ясным, а тело бодрым – в точности так, как пожелал Ганеша.
Беталу же с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. Пинда Даан его поддержал и подкрепил, но ненадолго. Сидя под царской кроватью, он к полудню промёрз до глубины души. Захотел погреться, вылетел за окошко – и чуть не испарился от жары, а вдобавок почти ослеп от яркого света. Перепугался, ошалел, забился в ближайшую тёмную щель и решил никуда уже не летать, пока не наступит ночь.
Свернулся клубочком и уснул. И приснился ему долгий сон с приключениями - про войну да про любовь да про всякие чудеса. И его персонаж там был героем и умником номер один, и звали его Ванара (во сне Бетал никак не мог вспомнить, откуда это имя взялось и что оно значит). А потом Ванара победил своих братьев и назвался Сугривой. И Бетал по ходу дела забыл о том, что ему надо к вечеру просыпаться и в царевича воплощаться. И даже имя своё перестал вспоминать – растворился Бетал в Сугриве и полностью погрузился в его сюжет.
А у Сугривы было восемь матерей и двадцать четыре сестры, и на всех он хотел жениться. Во сне это считалось как бы нормально, все его братья хотели того же самого. Но отец у них был могуч и свиреп и, вдобавок, владел какой-то боевой магией. Он заграбастал себе всех женщин и никому на них жениться не давал. И умирать не собирался, хотя по возрасту уже давно пора было.
Однажды Сугрива сказал своим братьям: "Давайте вместе убьём отца, а потом поделим женщин". Братья объединились и пошли войной на отца. Но мощный старик их в два счёта разогнал, а Сугриву выгнал на край света. Там он повстречал своего деда и узнал от него, что не всегда отец был таким мощным. Сверхчеловеком он стал после того как съел волшебный плод, который он украл у великанов. И с тех пор ни один смертный не способен его победить, и он будет жить до тех пор, пока ему не надоест.
И Сугрива отправился к великанам за волшебным плодом. Поступил к ним на службу, научился понимать их язык, подружился с младшим сыном главного великана и стал ему как бы за младшего брата. Великанов сын ещё маленький был, никаких секретов не знал – но Сугрива надеялся, что скоро он подрастёт, и взрослые посвятят его во все свои великанские тайны.
Так оно и вышло. Когда исполнилось юному великану двенадцать лет, вручили ему книгу, в которой была записана история Сугривиного отца! Юноша прочёл её вслух, и Сугрива узнал, что волшебные плоды не растут во дворце: их приносит откуда-то издалека седобородый старец по имени Виджай. Из этого рассказа не было ясно, кто такой Виджай и где он берёт эти плоды; но в книге было ещё много других историй. И Сугрива решил внимательно прослушать их все – возможно, они приблизят его к разгадке.
Однако в следующей истории не было ни слова о том, что интересовало Сугриву. Там сын убил своего отца, но не смог жениться на матери, потому что она убила себя - и тогда он тоже убил себя. А за нею была другая, ещё нелепее: о великане, который долго разыскивал какую-то великаншу, наконец до неё добрался – но ничего с ней сделать не смог. И тогда он умер от отчаяния, а она тоже умерла, и кто-то ещё там умер – короче, опять все умерли, и никаких волшебных плодов.
Плоды появились в следующей истории, вполне себе волшебные, но по-другому. Одна девица приманивала ими женихов, а потом её похитил ракшас Пахарендра. Женихи не стали убивать себя, а полетели убивать Пахарендру! Эта история нравилась Сугриве всё больше и больше, а Бетала от слова "Пахарендра" всякий раз слегка коробило: он-то помнил, что ракшаса звали по-другому! Он дёргался, ворочался, и в конце концов воскликнул раздражённо:
- "Да не Пахарендра же! Пар-ва-то-па-ма!"
И проснулся от собственного крика. Но молодой великан, который ему снился, никуда не исчез. Наоборот, на него как будто резкость навели, и на всю окружающую обстановку тоже. Бетал увидел, как юноша вздрогнул и огляделся по сторонам, как будто не мог понять, кто произнёс эти слова. А потом уткнул нос в книгу, нашёл там имя ракшаса и прочитал по буквам:
- "Па… Ха… Ра с хвостом сверху – Ро? нет, Ре!… Н-Да, усики внизу – Ндра… Пахарендра!"
И продолжил читать – а Бетал помаленьку смекнул, что это как бы не совсем сон. Паренёк, например, на самом деле есть. Но он не великанский, а обычный человеческий. Похожий на Викрама Адитью – возможно даже, его сын. Возможно даже, тот самый, которым он хотел родиться.
"А кто же тогда я?" – подумал Бетал и бросил беглый взгляд на своё новое тело. Серебристая шерсть, длинные руки, длинный хвост – ну, в общем, всё ясно. Уютный закуток, куда он спрятался от жары, оказался обезьяньей утробой с готовым зародышем. Да уж, не стоило засыпать в непроверенном месте!
И Бетал перестал слушать свою сказку и задумался о том, что же делать дальше. Заснул он неосторожно – а проснулся, похоже, и вовсе зря. После пробуждения жизнь лишилась романтики, чудеса стали ненужными, подвиги нелепыми, и сам Бетал превратился из сказочного героя в ручную обезьянку. Всё это было обидно и унизительно, хотелось снова заснуть и больше не просыпаться – но Бетал чувствовал, что теперь уже не сможет по-серьёзному любить своих блохастых красавиц и воевать со своим смешным отцом. А с другой стороны, и претендовать на место среди людей в таком обличье тоже несерьёзно. Хоть Пураны им читай, хоть Веды – они ведь слушать не будут, они будут на говорящую обезьяну глазеть! А может быть, лучше вообще с ними не разговаривать? Сделать вид, что не просыпался, притвориться бессловесным животным и молча дожить свой век – обезьяны ведь живут недолго, лет двадцать всего…
Прекрасная иллюстрация того, что я обычно чувствую во всякие переходные периоды, например при смене работы или ещё чего-нибудь. И наверное ж не только у меня так происходит! Забиться в какую-нибудь щель, потом смотришь - и не укрытие это вовсе, а жизнь...
Хорошая сказка, жизненная.
приключение Бетала
Тем временем у алтаря разыгралась нешуточная драма. Виджай попытался загипнотизировать Викрама, тот отрубил ему голову, потом Виджай сгорел, потом на сцене появился Ганеша… Бетал увлёкся действием, про самосожжение и думать забыл - и вспомнил о нём только в самом финале, когда Ганеша лично подтвердил, что огонь Богини очищает души. Но костёр к тому времени уже почти погас, и Бетал понял, что упустил свой шанс.
Однако он даже не расстроился из-за этого. Во-первых, он знал что в следующее новолуние огонь загорится снова – а месяц ведь не год, можно и в бродячих духах перекантоваться. Во-вторых, он был уверен, что бродячим духом не станет – он ведь не разбойник, по уши кровью заляпанный, а порядочный пандит с нулевой кармой! Он может прямо сейчас полететь в лес и родиться якшей – а может полететь в Уджайн и попробовать вселиться в новозачатого царевича!
Поразмыслив немного, Бетал решил начать с царевича. Если этот номер не пройдёт – можно будет вернуться к якшам; а если и у якшей ничего не получится – тогда в костёр. И он полетел следом за Викрамом, рассчитывая внедриться в его будущего ребёнка "по-тибетски" - прямо в момент зачатия. Но момент этот неожиданно отодвинулся на неопределённое время. Вместо того, чтобы сразу побежать к молодой жене, Викрам Адитья долго и вдумчиво совершал Пинда Даан для Бетала. А потом начались присутственные часы, и он ушёл в тронную залу и просидел там до обеда; а потом ещё до вечера какие-то государственные дела решал. И всё это время разум его был ясным, а тело бодрым – в точности так, как пожелал Ганеша.
Беталу же с каждой минутой становилось всё хуже и хуже. Пинда Даан его поддержал и подкрепил, но ненадолго. Сидя под царской кроватью, он к полудню промёрз до глубины души. Захотел погреться, вылетел за окошко – и чуть не испарился от жары, а вдобавок почти ослеп от яркого света. Перепугался, ошалел, забился в ближайшую тёмную щель и решил никуда уже не летать, пока не наступит ночь.
Свернулся клубочком и уснул. И приснился ему долгий сон с приключениями - про войну да про любовь да про всякие чудеса. И его персонаж там был героем и умником номер один, и звали его Ванара (во сне Бетал никак не мог вспомнить, откуда это имя взялось и что оно значит). А потом Ванара победил своих братьев и назвался Сугривой. И Бетал по ходу дела забыл о том, что ему надо к вечеру просыпаться и в царевича воплощаться. И даже имя своё перестал вспоминать – растворился Бетал в Сугриве и полностью погрузился в его сюжет.
А у Сугривы было восемь матерей и двадцать четыре сестры, и на всех он хотел жениться. Во сне это считалось как бы нормально, все его братья хотели того же самого. Но отец у них был могуч и свиреп и, вдобавок, владел какой-то боевой магией. Он заграбастал себе всех женщин и никому на них жениться не давал. И умирать не собирался, хотя по возрасту уже давно пора было.
Однажды Сугрива сказал своим братьям: "Давайте вместе убьём отца, а потом поделим женщин". Братья объединились и пошли войной на отца. Но мощный старик их в два счёта разогнал, а Сугриву выгнал на край света. Там он повстречал своего деда и узнал от него, что не всегда отец был таким мощным. Сверхчеловеком он стал после того как съел волшебный плод, который он украл у великанов. И с тех пор ни один смертный не способен его победить, и он будет жить до тех пор, пока ему не надоест.
И Сугрива отправился к великанам за волшебным плодом. Поступил к ним на службу, научился понимать их язык, подружился с младшим сыном главного великана и стал ему как бы за младшего брата. Великанов сын ещё маленький был, никаких секретов не знал – но Сугрива надеялся, что скоро он подрастёт, и взрослые посвятят его во все свои великанские тайны.
Так оно и вышло. Когда исполнилось юному великану двенадцать лет, вручили ему книгу, в которой была записана история Сугривиного отца! Юноша прочёл её вслух, и Сугрива узнал, что волшебные плоды не растут во дворце: их приносит откуда-то издалека седобородый старец по имени Виджай. Из этого рассказа не было ясно, кто такой Виджай и где он берёт эти плоды; но в книге было ещё много других историй. И Сугрива решил внимательно прослушать их все – возможно, они приблизят его к разгадке.
Однако в следующей истории не было ни слова о том, что интересовало Сугриву. Там сын убил своего отца, но не смог жениться на матери, потому что она убила себя - и тогда он тоже убил себя. А за нею была другая, ещё нелепее: о великане, который долго разыскивал какую-то великаншу, наконец до неё добрался – но ничего с ней сделать не смог. И тогда он умер от отчаяния, а она тоже умерла, и кто-то ещё там умер – короче, опять все умерли, и никаких волшебных плодов.
Плоды появились в следующей истории, вполне себе волшебные, но по-другому. Одна девица приманивала ими женихов, а потом её похитил ракшас Пахарендра. Женихи не стали убивать себя, а полетели убивать Пахарендру! Эта история нравилась Сугриве всё больше и больше, а Бетала от слова "Пахарендра" всякий раз слегка коробило: он-то помнил, что ракшаса звали по-другому! Он дёргался, ворочался, и в конце концов воскликнул раздражённо:
- "Да не Пахарендра же! Пар-ва-то-па-ма!"
И проснулся от собственного крика. Но молодой великан, который ему снился, никуда не исчез. Наоборот, на него как будто резкость навели, и на всю окружающую обстановку тоже. Бетал увидел, как юноша вздрогнул и огляделся по сторонам, как будто не мог понять, кто произнёс эти слова. А потом уткнул нос в книгу, нашёл там имя ракшаса и прочитал по буквам:
- "Па… Ха… Ра с хвостом сверху – Ро? нет, Ре!… Н-Да, усики внизу – Ндра… Пахарендра!"
И продолжил читать – а Бетал помаленьку смекнул, что это как бы не совсем сон. Паренёк, например, на самом деле есть. Но он не великанский, а обычный человеческий. Похожий на Викрама Адитью – возможно даже, его сын. Возможно даже, тот самый, которым он хотел родиться.
"А кто же тогда я?" – подумал Бетал и бросил беглый взгляд на своё новое тело. Серебристая шерсть, длинные руки, длинный хвост – ну, в общем, всё ясно. Уютный закуток, куда он спрятался от жары, оказался обезьяньей утробой с готовым зародышем. Да уж, не стоило засыпать в непроверенном месте!
И Бетал перестал слушать свою сказку и задумался о том, что же делать дальше. Заснул он неосторожно – а проснулся, похоже, и вовсе зря. После пробуждения жизнь лишилась романтики, чудеса стали ненужными, подвиги нелепыми, и сам Бетал превратился из сказочного героя в ручную обезьянку. Всё это было обидно и унизительно, хотелось снова заснуть и больше не просыпаться – но Бетал чувствовал, что теперь уже не сможет по-серьёзному любить своих блохастых красавиц и воевать со своим смешным отцом. А с другой стороны, и претендовать на место среди людей в таком обличье тоже несерьёзно. Хоть Пураны им читай, хоть Веды – они ведь слушать не будут, они будут на говорящую обезьяну глазеть! А может быть, лучше вообще с ними не разговаривать? Сделать вид, что не просыпался, притвориться бессловесным животным и молча дожить свой век – обезьяны ведь живут недолго, лет двадцать всего…
Прекрасная иллюстрация того, что я обычно чувствую во всякие переходные периоды, например при смене работы или ещё чего-нибудь. И наверное ж не только у меня так происходит! Забиться в какую-нибудь щель, потом смотришь - и не укрытие это вовсе, а жизнь...
Хорошая сказка, жизненная.
-
-
09.02.2017 в 14:48-
-
09.02.2017 в 18:22Спасибо! Вот мне было интересно, кто ж мне первый напишет, что надо жить активно, а не плыть по течению.
-
-
10.02.2017 в 15:27-
-
10.02.2017 в 15:31Это да. Это я признаю.